Вепрь - 2 [СИ] - Константин Калбанов

— Тут все ладком будет. Я его у тебя чин чином куплю.

— Не понял. Зачем тебе это? Я так понял, что ты собирался его перепродать, чтобы прибыток поиметь, а так… Не понимаю.

— А чего понимать. Подворье у Истомы поболе моего будет, да с челядью уж, считай я в наследство вступлю. Все одно меньше уплачу чем другим разом, свою-то долю мне выплачивать не нужно.

— А вот тут мимо.

— Как так?

— А вот так. Когда я еще сумею выкупить почитай сорок душ, да по такой-то цене, а мне людишки сгодятся, чай знаешь какую думку имею.

— И зачем тебе для того, эти холопы, они же дворовые, самое большее знают как за товаром ходить, как его хранить, перевозить, да продать, более ничего и не умеют. Вообще дворовые, они ленивы, так что я на твоем месте не стал бы с ними связываться.

— Мне люди потребуются, а обучить их уж я сумею, ни боги горшки обжигали.

— Так и возьми тех, кто к работе приучен. Эвон деревенька в десяти верстах, там оно конечно столько народу не наберется, едва тридцать душ наберется, но то крестьяне, к работе приученные и что новое враз постигнут. А эти при том подворье уж сколько обретаются, знают что там да к чему, опять же женка Истомы там же вместе с дочкой, а у нас счеты старые, отведу душу.

— А так же нити к контрабандистам с коими Истома знался, от них протянутся.

— Гхм.

— Да ладно тебе, я ить про то давно догадался. Но тридцать душ против сорока…

— Ну добери десяток, только… — не договорил купец тяжко вздохнув.

— Только разлучать никого не хотелось бы, чтобы ты для них благодетелем стал.

— Ну…

— Лады. Но тут уж и у меня к тебе есть дельце.

— Кто бы сомневался. Тебе бы купцом заделаться, так цены не было бы.

— Ты не льстись, незачем, потому как тебе то дело будет в прибыль.

— Хотелось бы.

— Будет, не думай. Ты хоть раз со мной поимев дела без барыша оставался? Вот то-то.

— Так барыш барышу рознь.

— Понимаю, но ведь все одно в прибытке.

— Сказывай.

— Тут дело такое. Решил я наладить изготовление инструмента для мастеров, а продавать тот инструмент хочу предложить тебе.

— Инструмента?

— Сомневаешься, станут ли покупать? Станут, не сомневайся, им этот инструмент настолько облегчит работу, что они в двое от прежнего делать сой товар начнут. В первую очередь предложишь тот товар оружейникам, им он собо надобен, а там уж само покатится. Только приедешь на постоялый двор, тебя Богдан обучит с ним обращаться, чтобы ты показал мастерам как оно работает, а там уж с руками начнут отрывать. Товар такой, что сам себя продавать будет.

— Если все так просто, то отчего же тогда самому не начать продавать, если товар сам себя продает, то и ты с тем управишься. Сам делаешь, сам цену назначаешь и прибытком ни с кем делиться не нужно.

— Тут дело такое, что лучше бы поделиться, но чтобы никто знать не знал, откуда берется тот инструмент. Скажем откуда-нибудь из заграницы. Может статься такое, что как только узнают, что это моя мастерская приносит такую прибыль, то хозяин у мастерской поменяется, а все мои людишки в кабале окажутся.

— Это какая же такая прибыль должна получаться?

— Я прикидываю так, что на том буду зарабатывать эдак тысячу в месяц.

— Тысячу!

— Чуешь чем пахнет?

— А сколько я получу?

— Думаю продавать тот инструмент по стошестьдесят рублей, с учетом того, что будут получать работники и стоимости материала и таможенных пошлин, думаю мне будет оставаться рублей стопятьдесят чистой прибыли, а ты сможешь продавать тот товар рублей эдак по сто девяноста или двести, тут уж от твоих талантов будет зависеть. В месяц мы сможем изготавливать тех инструментов семь или десять наборов, так что твоя доля составит…

— Я чай считать умею, — отмахнулся купец. — Получается я должен буду тот товар как бы протащить через границу, якобы его не местные мастера ладили?

— Именно.

— Тогда обойдемся просто тем, что я скажу что такого в Брячиславии никто не делает, этого будет достаточно. Никто особо интересоваться не станет.

— Ой ли?

— Вот скажи, ты со своими парнями изловил несколько ватаг контрабандистов, погладили тебя за то по головке?

— Похвалили и даже премию какую уплатили, вот только больше мы этим делом не пробавляемся, пограничную стражу на то создали.

— А теперь ни одной ватаги не возьмут, если только кто дурью маяться не станет. Контрабандный товар они ить дешевле идет, это одно, другое есть такой, что в иные государства продавать нельзя, например в Гульдии строго-настрого запрещено продавать заграницу селитру и порох, согласно указа короля их скупает казна, причем по установленным ценам, даже сами гульды могут купить себе только в казенных арсеналах и в небольшом количестве. Но у нас гульдский порох продается и все то знают. Эвон и твои пистоли и оружие твоих ватажников тоже тем порохом стреляют, причем не просто гульдским, а лучшим, из Берзеньша. Это только пример, но есть и иное.

— Выходит, контрабандисты для казны выгодны?

— Те кто дурью не маются и пользу приносят, да. А вот кто только деньгу зашибает и о пользе княжества не печется, очень даже излавливаются.

— Ладно. Но сталь нужно будет закупать в Сальджакской империи. Я вызнал, что самую лучшую варят именно там, она-то нам и нужна и желательно отлитая уже в форме прутов.

— Это просто, не так быстро, но просто. Сделаю заказ, изготовят и ввезем.

— Тогда и это бы тишком.

— И это сделаем. Даром что ли, я у тебя холопов Истомы отжимаю. Есть там человечек, может указать к кому обратиться в Астрани.

— Это что же контрабандисты с холопами дела делали?

— Нет, с ними только сами купцы дела делают, иначе те не согласны, тут ить свои законы. Но купец сам не ездит, обязательно с кем-то, а одного посвящать во все свои дела опасно, а ну как кто прознает и человечка прихватит, как ты к примеру.

— Так Любим только с ватажниками дела имел?

— И ни с кем более, дальше только то, что всем ведомо, вот тут он знал многое, как и то, какой товар тишком прибыл, а какой открыто, но через кого не ведал.

— А у тебя со Струком кто общался?

— То пустое.

— Хоть жив?

— Жив. Чего верного человека жизни лишать, случись, так ты ить к воеводе доносы строчить не станешь, сам мне шею свернешь, кабы кто иной, так и отпели бы уж, а так, сгодится еще.

— Не заяц?

— Я не Истома, из ума еще не выжил, привязывать к такому делу того, кто у меня за правую руку. Ить случись, я не моргнув избавлюсь от того человечка, а Истома долго репу чесал бы, ить без ножа себя зарезать.

— Ну тогда уговорились, — Виктор решил прекратить неприятную тему для купца. — Только деревенька та, пусть пока за тобой будет.

— Пусть, — согласился купец.

— Только гляди, чтобы нужды и голода там не приключилось, я все оплачу.

— Сделаю все. Да не гляди ты на меня так, все по совести сделаю. Да, чуть не забыл. Под товар тот, сколько телег нужно?

— Да одной за глаза. Набор вон в такой ящик уместится, — показал руками Виктор, так что и веса небольшого, и места немного займет.

Покончить с купчей было делом не долгим, так что очень скоро, Виктор с восполненным и даже потяжелевшим кошелем, был свободен как ветер. Поэтому не задерживаясь ни на одну лишнюю минуту, чтобы не дай Бог, чего не приключилось, он со своими людьми поспешил покинуть славный Звонград.

Дух он смог перевести, только когда они прошли городскую заставу, при этом не забывал клясть себя за свой длинный язык и неуемный нрав. Всего-то надо было промолчать, и намекнуть про того мужика, оно и подьячему угодил бы и от Лиса окончательно отвел бы подозрения. Слухи о соглядатаях подьячего по граду растекались один интереснее другого, так что теперь и сам черт ногу сломит как именно начальник острога направил посадников по следу ватаги. Виктор не сомневался, что слухи те сам его нечаянный враг и распространял. Выходит свою пользу один черт поимел, к тому же и награда ему выпала, так какого тогда нужно было устраивать цирк. Ну да, все мы крепки задним умом, нет чтобы сразу.

Час для путешествия был выбран неурочный, уже перевалило заполдень, всюду грязь непролазная, морось сменилась дождем. В такую погоду хорошо сидеть в теплой избе у окошка и попивать квас или еще чего покрепче, но никак не путешествовать. Люди удивленно крутили головами и переглядывались между собой, чего это атаман еще решил учудить. Мало что скоро темнеть начнет, так еще и едут не в ту сторону.

— Атаман, а ты часом не заплутал? — Не выдержав подъехал к нему Зван, в отсутствие Горазда, исполняющего обязанности помощника.

— Отчего так решил?

— Так, эта дорога ведет не в Приютное, а в Брячиславль.

— А чем тебе стольный град не мил? Там в кабаках не то пиво наливают, а у девок все поперек?

— Эк ты загнул. Надо будет запомнить. Стало быть, гулять в Брячиславле будем.